Памяти Гумилёва (из 2025) 🆕

10MB

Хор Сретенского монастыря — Непостижимое невидимое _ Айон-Орос.mp3

Мы альбом твой тайно сохранили И стихи писали ночью о любви Несмотря на то, что шёл четвёртый Год у нас - очередной войны

Ангелам писали письма также Да они в ответ шептали нам Про победу воинов отважных И про тьму, грозящую крестам

А твоим словам нисколько Брат поэт никак не удивлён Нету на Руси своих пророков Многий вражьей ложью ослеплён

Вспомнят лишь, когда взгрохочет Враг когда захватит отчий дом Что до длинноносых этих Джонов Тут ты тоже верно угадал

Только поздно пить теперь "Боржоми" Им не светят ласки милых дам Настоящих, тех, кто любит, хочет Не "биг-мак", а сердца томный жар...

Вас с памяти стирают, кто пророчит Как будто бы и не было совсем Вот только остаются ваши строчки Ворвавшимся в реальность бытиём

***

Николай Гумилёв

Мой альбом, где страсть сквозит без меры В каждой мной отточенной строфе, Дивным покровительством Венеры Спасся он от ауто-да-фэ.

И потом - да славится наука! - Будет в библиотеке стоять Вашего расчетливого внука В год две тысячи и двадцать пять.

Но американец длинноносый Променяет Фриско на Тамбов, Сердцем вспомнив русские березы, Звон малиновый колоколов.

Гостем явит он себя достойным И, узнав, что был такой поэт Мой (и Ваш) альбом с письмом пристойным Он отправит в университет.

Мой биограф будет очень счастлив, Будет удивляться два часа, Как осел, перед которым в ясли Свежего насыпали овса.

Вот и монография готова, Фолиант почтенной толщины: «О любви несчастной Гумилева В год четвертый мировой войны».

И когда тогдашние Лигейи, С взорами, где ангелы живут, Со щеками лепестка свежее, Прочитают сей почтенный труд,

Каждая подумает уныло, Легкого презренья не тая: «Я б американца не любила, А любила бы поэта я».